Вступление
Официально годом прорыва панка стал 1991-й. Преодолев долгие
годы корпоративного гнета, андерграунд наконец прорвался наповерхность
и проскользнул в тайные сокровищницы истеблишмента. Один за другим
сдавались его бастионы: бухгалтерии компаний-монстров грамзаписи,
университетские и попсовые радиостанции,МТУ, журналы "Time",
"Vanity Fair", "Vogue". Эта мощная волна закружила
комментаторов, агентов, занимающихся розыском талантов, и прочих
пиявок от большого бизнеса и вынесла их в Сиэтл, а затем прокатилась
по Голливуду, Лондону, Hью-Йорку. Черт возьми, они даже сняли
видеофильм о панке, залепив его упаковку наклейкой с предупреждением
для родителей, тем самым подтверждая, что зубки панк-революции
все еще остры!
По странному совпадению эту революцию запечатлел "Геффен
Хоум Видео", филиал компании Дэвида Геффена - часть мультимедийной
империи человека, который двадцать лет назад инициировал другую
рок-революцию, согнав в стадо поколение чутких певцов-сочинителей
и превратив их в еще более чутких миллионеров. Та, другая, революция
скоро отразилась в долларовой статистике: 250 тысяч долларов авансов,
40 миллионов долларов от продажи дисков, энное количество миллиардов
долларов, вложенных в будущее рок-н-ролла.
Hекоторые революционеры вовсе не считали это революцией. Для
костяка американского панк-андерграунда борьба была превыше всего:
ты загнан в угол подвала, ты - член последней банды города, пугающей
одиноких прохожих пушкой 45-го калибра, - и все это гораздо важнее
победы. Впрочем, победа невозможна без компромисса.
По мнению панк-журналов, 1991 год дурно попахивал. Это был год,
когда панк в полном смысле слова продался.
Hа ничейной земле между двумя линиями баррикад - одна претендовала
на победу над ордами переростков культмассового рока, другая злорадствовала,
говоря, что угнетаемые стали угнетателями, - даже простейшие понятия
начали терять смысл. Что это за панк, который звучит наподобие
раздобревшего "Black Sabbath", уважает "The Beatles"
за их музыкальные "зацепки" и "Led Zeppelin"
- за их динамичность? Где пролегает граница между панком и "металлом",
а также между ретроградством и прогрессом? Являлся ли "подростковый
дух" призывом к действию, циничным рекламным трюком или дезодорантом
для юнцов? Кто кого наколол?
Да и само поле сражения провалилось в тартарары. Сиэтл стал "основняком"
- мейнстримом - в 1991 году, так же как в 1989-м за 6000 миль
от этого города им был Лондон с его охочей до свежатинки рок-прессой.
Акулы культурологии набросились на город, упорно нарекаемый самым
талантливым в Америке, и ободрали его мясо до костей, хватая все
мало-мальски ценное.
Перенесясь с Восточного побережья на западную окраину США, отделенную
от большей части материка горными кручами и пустынями, невольно
обращаешься к метафорам первопроходцев: к примеру, Сиэтл воспринимается
как последний оплот первобытной цивилизации, более чистое, невинное
окраинное общество, изолированное от культурных веяний, определивших
облик всей страны.
Hо и это клише не выдерживает ни малейшей критики. Вовсе не похожий
на убежище лесных отшельников, не принимающих XX век, Сиэтл оказался
оазисом искусства и воплощением американского стремления к совершенству:
бурная пестрота гей-клубов, театров, балета, оперы, парков, всевозможных
заведений для времяпрепровождения публики. Применительно к рок-н-роллу
этот город нельзя назвать ностальгирующим по тем временам, когда
Бинг Кросби был самой удачной статьей культурного экспорта штата
Вашингтон. Из Сиэтла и его пригородов происходили Джими Хендрикс,
Роберт Крей, Куинси Джонс, "The Sonics", Пол Ривир,
"The Raiders" и одна из самых классных рок-банд 80-х
- "Queensryche". Да, чуть не забыл: "Nirvana"
ведь не из Сиэтла.