"Крис Новоселич о Курте Кобейне... "
АИФ "Молодой" № 51-52 декабрь 2001
- Что ты чувствуешь, когда слышишь, что о Курте говорят как о Боге?
- Ну, так бывает в шоу-бизнесе. Человек делает что-то особенное,
его показывают по телевизору. Никто не видит, как он ест и пьет. И
он становится кумиром. А если еще и умирает, так вообще причисляют
к лику святых. Довольно любопытно быть по другую сторону всего этого
дерьма - знать и помнить человека, личность.
- Тебе тяжело говорить о нем?
- (Пауза) Зависит от контекста. Как-то мы в Лос-Анжелесе, Дейв и
я, занимались какими-то старыми делами. А вечером сидели, пили пиво
и разговорились о Курте. Было приятно вернуться в те времена.
- На сцене ты всегда был общительнее, чем Курт. Ты болтал с толпой
и создавал атмосферу какого-то единения, что ли. Чувствовал ли ты,
как друг Курта, необходимость быть его защитой против стресса и давления,
которое сопровождает жизнь рок-звезды?
- Если его что-то мучило, мы об этом говорили. Да, я ловил кайф,
болтая со сцены с народом. Я был более жизнелюбив. Но зато Курт был
понастоящему умен. У него было свое видение мира. И он знал, как себя
вести. У него была эта азиатская мудрость и ее главная фишка - молчание.
Он умел молчать. И еще разбирался в людях. Курт мог позаботиться о
себе и не нуждался в моей защите.
- Через какое-то время после записи альбома Курт говорил, что "Nevermind"
получился слишком мягкий, вежливый, что ли. Он говорил о некой панк-эстетике,
которая отсутствовала в "Nevermind". Что ты об этом думаешь?
- Не знаю, думаю, дело было не в панк-догме. По-моему, он сказал
это под воздействием ситуации. Когда мы только записали альбом, нам
всем безумно нравилось. Но вот "Nevermind" стал продаваться
со скоростью 100 штук в секунду, занял первое место в чартах. Мы же
были панками, как мы могли признаться, что счастливы от того, что
получили признание! Вот эта панк-эстетика и не была соблюдена - мы
стали богатыми и знаменитыми. (Пауза). Под конец Курта действительно
многое раздражало. Даже успех. Он был очень агрессивный певец и музыкант,
но при этом и очень тихий, домашний парень. Ему вообще не стоило покидать
свою квартиру в Абердине - тогда все было бы хорошо
