::::
Одно из последних
интервью Курта Кобэйна
"Fender Frontline" - осень 1994
Одно из последних интервью Курта Кобэйна.
Я никогда не встречался с Куртом Кобэйном, но у
меня была возможность взять у него интервью из серии трансатлантических
телефонных звонков и факсов. За несколько месяцев до своей смерти,
Курт, совместно с компанией Fender, спроектировал дизайн гитары,
ставшей известной как 'Jag-Stang' - сделанный на заказ гибрид
Fender Jaguar и Fender Mustang. Курту нравилось сотрудничать
с компанией, и поэтому он согласился дать интервью для журнала Fender
Frontline. Когда я впервые связался с ним - в феврале 1994
- Nirvana была в Европе, как оказалось в своём последнем туре.
Курт, понятное дело, не желал давать никаких интервью в то время,
но идея делать интервью небольшими частями рассеяла в нём неприятные
подозрения, что ему придётся обсуждать какие-то сенсационные слухи
о группе, и, поняв, что можно будет просто откровенно поговорить о
его музыке, он любезно согласился.
Наслышанный о репутации Кобэйна как о сумасбродном
наркомане, эгоцентричном ребёнке и/или обидчивом ненавистнике прессы,
для меня было приятным сюрпризом обнаружить, что он был мягким, вежливым,
проницательным и очень весёлым собеседником. Когда наше общение подошло
к концу, я счёл привилегией иметь возможность познакомиться с ним
и хочется быть уверенным, что Кобэйн, с которым я говорил, был откровенен
в моей статье. К сожалению, до того как эта часть была напечатана,
у Курта случилась передозировка рогипнолом и шампанским, когда группа
была в Риме. Сперва об этом писали как о несчастном случае, но в дальнейшем
выяснилось, что это было спланированной попыткой самоубийства.
Месяцем позже, Кобэйн сбежал из реабилитационной
клиники в Лос-Анджелесе, и вернулся в Сиэтл. 5 апреля 1994 он заперся
в комнате над своим гаражом, приставил ружьё к голове и покончил с
жизнью. После смерти Кобэйна, часть статьи для Frontline был
отредактирована, она вышла с отрывками нижеследующего интервью, вместе
с короткой хроникой. Здесь приведена полная транскрипция того, что
было одним из самых последних интервью Кобэйна.
Interviewer: Nirvana стала "Большой Рок Историей",
но музыка в этой истории по-прежнему кажется самой важной её частью.
Ваша музыка произвела истинную, мощную рок-н-ролльную сенсацию, что
и для многих других групп кажется, закончились не лучшие времена.
Насколько вы горды влиянием Nirvana?
Kurt: Это интересно, потому что не смотря на то,
что есть определённое удовольствие в том, что множество людей покупают
твои записи и приходят на твоё выступление, это не идёт в сравнение
с тем чтобы просто слышать как группа играет песню которую ты написал.
Я не говорю о радио и MTV. Мне просто по-настоящему нравится
играть эти песни с хорошим ударником и бас-гитаристом. За исключением
моей жены и дочери, ничто не доставляет мне большего удовольствия.
Я
очень горжусь тем, что мы достигли вместе. Однако нужно сказать, что
я не знаю, как долго мы сможем продолжать как Nirvana без радикального
изменения направления. У меня множество идей и музыкальных амбиций,
которые никак нельзя реализовать с массовой концепцией "гранжа",
которая навязывалась покупающей публике последние несколько лет. Смогу
ли я сделать все, что я хочу сделать, как часть Nirvana не
ясно. Откровенно говоря, я знаю что и Крист и Дэйв имеют музыкальные
идеи, которые возможно не могут быть осуществлены в контексте Nirvana.
Мы все устали от этого ярлыка. Вы не можете представить, как он душит.
Interviewer: Вы даёте понять, что Вам очень неудобно
быть "рок звездой", но некоторые вещи в таких треках как
"Heart-Shaped Box" и "Pennyroyal Tea"
на In Utero ясно говорят о том, что вы несомненно очень талантливый
автор песен. Вам может иногда быть нелегко, но процесс написания песен
всё ещё приятен и радует Вас?
Kurt: Я думаю он становится менее приятным, когда
я начинаю думать об этом как о своей "работе". Написание
песен это та часть, которая не является работой, это самовыражение.
Фотосессии, интервью… вот это по-настоящему работа.
Interviewer: Вы очень страстный исполнитель. Переживаете
ли вы вновь нежность и гнев ваших песен, когда их исполняете?
Kurt: Это очень трудно, потому что истинная сердцевина
любой нежности или гнева проявляется в ту секунду, когда песня написана.
В некотором смысле, я только воссоздаю чистоту отдельных эмоций каждый
раз, когда играю ту или иную песню. Хотя с опытом вызывать их становится
легче, это отчасти мошенничество, ты не можешь в полной мере переживать
эмоции песни, всякий раз, когда играешь её. Настоящее "выступление"
подразумевает под собой своего рода игру, чего я всегда пытаюсь избегать.
Interviewer: Должно быть очень необычно для Nirvana
выступать на спортивных аренах. Как вы теперь справляетесь с толпой?
Kurt:
Намного лучше, чем раньше. Когда мы только достигли успеха, я был
очень критичен к людям из аудитории. Я рассматривал их как своего
рода часть панк-рок эстетики. Меня огорчало, что мы привлекали и развлекали
тех самых людей, реакцией против которых и была моя музыка. С тех
пор я стал гораздо лучше принимать людей, какими они есть. Несмотря
на то, кем они были, перед тем как прийти на концерт, у меня есть
несколько часов попытаться и разрушить их мировоззрение. Не то чтобы
я хочу навязать что-то, просто я могу себе позволить некую трибуну,
на которой я могу выражать свои взгляды. По крайней мере, последнее
слово всегда за мной.
Interviewer: В ваших песнях есть много искусных
вещей, но кажется Вам приятно и просто громко, со скрежетом шуметь
на электрогитаре. Игра на гитаре это удовольствие для Вас, или Вы
постоянно боретесь с инструментом?
Kurt: Борьба это удовольствие. Я анти-гитарный
герой - я могу играть только свои вещи. Я первый соглашусь, что я
не виртуоз. Я не могу играть как Segovia. С другой стороны
Segovia, вероятно, никогда не сможет играть как я.
Interviewer: Теперь когда Пэт Смир играет на гитаре
в концертном составе группы, сильно ли изменился ваш подход к инструменту?
Или просто легче играть вживую с дополнительной парой рук на гитаре?
Kurt: Пэт отлично вписался с первого дня. Помимо
того что он один из моих самых близких друзей, Пэт нашёл в нашей музыке
нишу которую, казалось, всегда занимал, не вызывая каких-либо существенных
изменений. Хотя я не представляю, чтобы я когда-нибудь стал Миком
Джагером, присутствие Пэта на сцене даёт мне больше времени сконцентрироваться
на моей связи с аудиторией. Я становлюсь больше шоуменом - ну, может
это я немного перегнул. Скажем просто - Пэт держит ритм и это позволяет
мне полностью сконцентрироваться на выступлении. Я думаю, это делает
наши живые выступления лучше, 100%.
Interviewer: На In Utero, и на концертах,
Вы играете несколько очень мощных "анти-соло" постоянно
перегружая гитару. Что Вам приходит на ум когда приходит время пошуметь
с гитарой?
Kurt: Меньше, чем вы можете себе представить.
Interviewer: Крист и Дэйв проделывают отличную
работу, помогая воплотить в жизнь Ваши песни. Как бы Вы распределили
роли каждого музыканта, включая и Вас самого, в музыке Nirvana?
Kurt: Хотя я многое могу сделать, переключая каналы
на своём усилителе, это именно Дэйв привносит энергетику в динамику
наших песен. Крист держит всё, чтобы мы могли продолжать играть, своего
рода наша основа прочности. Я же просто популярный вокалист посередине.
Interviewer: Отходя от интервью, что самое тяжёлое
для Вас в эти дни?
Kurt: Месяцами быть в разлуке со своей семьёй.
Люди, которые кормят меня изысканной французской пищей, когда всё
что мне нужно это макароны и сыр. Считаться недоступным, когда я просто
стеснителен. Я упоминал интервью?
Interviewer: Nevermind серьёзно изменил
Вашу жизнь, но Кортни и Френсис около Вас должны помогать Вам смотреть
на вещи в перспективе. Насколько Вам приятно быть семейным человеком?
Kurt: Это важнее всего на свете. Играть музыку
это то, что я делаю - моя семья это то, что я есть. Когда все забудут
о Nirvana и я на каком-нибудь туре возрождения буду играть
на разогреве у Temptations и Four Tops, Фрэнсис Бин всё равно останется
моей дочерью, а Кортни всё равно останется моей женой. Это для меня
ценнее всего остального.
::::
Источник: NirvanaClub.com
:::: Перевод:
Suicide & Alice © www.NIRVANAone.RU
