::::
Интервью с Куртом Кобейном
Для журнала Kerrang! —
29 ноября, 1993 - Atlanta, GA, US
By Steffan Chirazi
Когда журнал Kerrang! присоединился к Нирване во время
их американского турне в поддержку 'In Utero', мы увидели счастливого,
расслабленного Курта Кобейна, который рассказывал о прелестях отцовства
и жизни в дороге. По трагическому стечению обстоятельств, это стало
его последним интервью.
Эту встречу было сложно организовать: за 48 часов до того, как я
должен был вылететь во Флориду, чтобы провести три дня с Нирваной,
поездку неожиданно отменили. Это не было связано с группой, так что
я написал письмо менеджеру Нирваны Джону Сильве, чтобы поставить его
в известность. Он все уладил, и я вылетел в Атланту, чтобы пересечься
с группой на какой-то чудовищной спортивной арене.
Концерт был блестящим, атмосфера за сценой расслабленной. Курт Кобейн
был молчалив, но в хорошем настроении. Вернувшись в шикарный отель,
в котором остановилась Нирвана, все собрались в номере Криста: пиво
текло рекой, травку передавали по кругу, а в портативном магнитофоне
играл диск Дэвида Боуи. Как будто сидишь в комнате своего кореша-стоунера.
Интервью проходило в 2 часа ночи в моем номере. Как всегда, Курт производил
впечатление милого парня. Помню, как смотрел на него - его голубые
глаза казались ярче, чем обычно, - и думал, что, несмотря на внешность
оборванца, он излучал харизму и звездность. Это оказалось последним
большим интервью, которое я или кто-либо еще взял у него.
Казалось, он обрел контроль над своей нервозной жизнью, находится
в гармонии с окружающим миром. За сценой стадиона Omni Arena в углу
стоят и болтают, потягивая пиво, Дэйв Грол, его тогда еще невеста
и пара друзей. Крист Новоселич скачет по комнате и жует питу1.
Курт Кобейн растянулся на диване. Атмосфера настолько непринужденная
и дружелюбная, что трудно поверить в то, что мы находимся в самом
сердце скучной американской спортивной арены. Кортни Лав тоже здесь,
она только что закончила запись второго альбома Hole "Live Though
This". Их дочь, маленькая Френсис Бин, разгуливает вокруг с лучезарной
улыбкой на лице: чуть позже Курт будет с любовью кормить ее макаронами
с сыром, а потом прижмет к себе и будет что-то тихо говорить на ухо.
Майкл Стайп из R.E.M. зашел поздороваться. Участники открывающей группы
Breeders периодически заходят, чтобы выпить и поболтать. Так проходил
тур 'In Utero'. Ожидаете увидеть здесь болезнь, гнев или боль - и
вы будете очень разочарованы.
"Я не скажу ни единого слова о своей нелегкой судьбе",
- смеется Кобейн. - "Я переживаю лучшие моменты в жизни!"
Кажется, Нирвана, и в частности Кобейн, пережили превращение в сверхновую
звезду лучше, чем ожидалось. В 2 часа ночи Курт сидит, развалившись
в кресле, в моем номере. Он выглядит счастливым и расслабленным. Первое,
о чем мы говорим, это почему Нирвана находит веселым выступать на
аренах с отвратительной акустикой.
"Мы гастролируем с начала времен", - говорит Курт. - "Играть
в клубах снова и снова, это может стать немного скучным. Когда Nevermind
взлетел на вершины чартов, у нас была возможность устроить мощный
стадионный тур, но тогда я просто не смог бы справиться с ним эмоционально
и физически. С тех пор у меня было много времени посидеть дома и обдумать
все это. С переходом на более крупные площадки у нас появилось превосходное
сценическое оборудование, которое позволяет мне все слышать. Так я
обычно оцениваю хорошее шоу - с помощью мониторов. Это лишь вопрос
привычки. Если ты не любишь капусту-брокколи, заставь себя есть ее,
чтобы получить витамин С. В конце концов она тебе, возможно, понравится.
У нас не было другого выбора, кроме как играть на аренах. Мы не могли
играть в клубах, иначе многие из тех, кто хотел попасть на наш концерт,
не смогли бы это сделать. Это первый тур, в котором мы ездим на автобусе
и имеем такую роскошь, как бекстейдж - то, чего нет в клубах. Нам
не приходится собирать по сусекам деньги, чтобы купить гамбургер в
Макдональдсе; это роскошества, над которыми я всегда насмехался. У
меня был такой склад ума - "голодающего артиста"… Но это
все действительно выручает. Я понял это, и также то, что я сказал
насчет мониторов. Для меня всегда было очень важно иметь возможность
слышать себя, потому что мы громкая группа и музыка часто заглушает
мой вокал. Но мы разбогатели достаточно, чтобы позволить себе хорошую
систему звукоусиления".
Насколько тяжело переносить пристальное внимание прессы?
"Я почти пал жертвой того состояния духа, какое бывает у людей,
каждый день ходящих на фабрику и вставляющих свою карту учета рабочего
времени", - отвечает он. - "Я понял, что неважно, что и
как я делаю, я не могу угодить всем. Не очень приятно, когда тебя
критикуют; никто не хочет быть козлом отпущения. Но я смирился, потому
что у меня не было выбора".
Как насчет твоего образа, созданного в СМИ? Были слухи о наркотиках,
которые привели к тому, что Социальные службы Лос-Анжелеса попытались
отобрать у вас Френсис Бин.
"Думаю, мне нужно было это время после нашего последнего тура,
когда мы с Кортни отгородились от всего мира, она забеременела, а
я начал принимать наркотики. Знаю, это звучит почти как одобрение
наркотиков, но если честно, я не сожалею, что потратил столько времени.
Я жалею, что принимал наркотики, но мне действительно нужен был отдых
и время для того, чтобы привести мысли в порядок".
Кажется, 'In Utero' передает тот гнев и раздражение, которые ты,
должно быть, чувствовал в тот период?
"Хмм, нет", - пожимает он плечами. - "Но очевидно,
в некоторых песнях есть несколько строчек, навеянных тем, что я пережил.
Кто-то может найти в песне одну-единственную строчку, которая, возможно,
имеет отношение к моей личной жизни, и подумает, что вся песня об
этом".
Альбом 'In Utero' закрывает главу истории Нирваны?
"Да, несомненно. Я должен был изгнать из своего сознания этот
наполненный подростковым гневом рок, и я чувствовал, что лучший способ
сделать это - записать как можно более безвкусный альбом, не отрицая
нашу попсовую сентиментальность. Когда мы только начинали, мы не отличались
большим мелодизмом: послушайте Incesticide или даже Bleach, там почти
нет мелодии. Конечно, и на 'In Utero' есть песни как 'Scentless Apprentice'
и 'Milk it', стопроцентный яростный панк-рок…"
А как насчет дикой Tourette's?
"Да, эту песню не стоило писать - пожалуй, она повредила альбому.
Я могу проорать еще много безумных, быстрых панк-рок песен, но ни
одна из них не будет так же хороша как 'Territorial Pissings'. В то
время я чувствовал, что почти все треки на альбоме слишком легкие,
стандартный для рока размер четыре четверти, и я хотел записать несколько
более быстрых песен. Думаю, у меня не было времени написать что-нибудь
получше".
Ты бы хотел, чтобы у тебя было больше времени для записи 'In Utero'?
"Ну, я бы не сказал, что так уж недоволен Tourette's, потому
что остальные песни затмевают ее. Я абсолютно доволен этим альбомом.
Он познакомил мейнстримовую аудиторию с новым звучанием. Вообще, такой
неотшлифованный звук Стива Альбини довольно приелся людям, которые
давно с ним знакомы, но мы должны были сделать это. Это практически
осуществление детской мечты".
Какое-то время казалось, что ты недоволен тем, что вы привлекаете
определенный тип фанатов - "засранцев-качков", как ты их
описал. Ты смирился с тем фактом, что это неизбежно для группы, продавшей
10 миллионов дисков?
"Я всегда нормально к этому относился. Я не настолько нетерпимый,
как меня представляют в прессе. Часто, когда я говорю такие вещи,
я говорю это саркастическим тоном, что в журнале никак не отображается.
Больше всего меня всегда напрягали вещи, с которыми мы столкнулись
и на сегодняшнем концерте (Кобейн остановил выступление, чтобы отругать
фаната, лапавшего девушку). Я не хочу, чтобы всякие подонки приходили
на рок-концерт и портили впечатление другим людям".
К каким выводам ты пришел после того, как за столь короткое время
из обычного человека превратился в суперзвезду?
"Самый главный - это то, что я никогда не смогу сказать или
сделать что-то, что все смогут понять правильно. За последние 18 месяцев
я прочитал столько бреда, что стал глухим. Я не могу тратить свое
время на то, чтобы заморачиваться из-за таких вещей".
Ты сотрудничал с Майклом Азеррадом в написании книги "Come
As You Are: история Нирваны", в которой выносится столько сора
из избы. Не жалеешь?
"Наша ошибка в том, что у нас не было какого-нибудь официального
документа, который защищал бы нас от того, что журналы используют
только главу о наркотиках. Большинство людей запоминает только то,
что читают в журналах. Они больше ничего о нас не узнают, потому что
не купят книгу и, возможно, им это и неинтересно".
Был ли какой-нибудь слух о Нирване, который тебя рассмешил?
"Я смеюсь над всеми слухами. Я злюсь, а потом я смеюсь над ними.
Люди не знают об этом, но это так".
Ты должен признать, что действительно провел большую часть прошлого
года, жалуясь на свою популярность в интервью…
"Но проблема была в том, что… да, я жаловался - но 99 вопросов
из 100 были именно об этом. Они поняли, что я болезненно это воспринимаю,
воспользовались этим и каждую свою гребаную статью писали об этом.
Я часами говорил с журналистами о рок-н-ролле, но это никогда не было
напечатано. Даже на пике нашего взлета мы все пытались четко изложить
свои мысли по этому поводу. Но мы находимся в руках журналиста, а
журналист - в руках редактора. А они хотят продавать грязь. Понятно,
что твоя первая реакция: "Я больше никогда не дам интервью".
Я никогда не воспринимал рок-н-ролл всерьез. Возможно, моей самой
большой ошибкой было то, что я не читал рок-журналы и не интересовался
тем, что говорят мои любимые группы".
Как на тебя повлияло то, что ты стал отцом? Отразилось ли это
в твоих песнях?
"У меня не было возможности понять, влияет ли это на меня в
музыкальном отношении - я не пытался писать песни несколько месяцев.
Больше всего отцовство влияет на меня как на человека, а не как музыканта.
Я всегда страдал хронической депрессией, был подвержен пессимизму,
практически каждый день. Теперь мне достаточно 10 минут посмотреть
на Френсис - и мое настроение настолько поднимается, что я чувствую
себя другим человеком".
Не пугает ли тебя ответственность, связанная с рождением ребенка?
"Возможно, вначале, когда я осознал, что Кортни беременна. И
потом, когда мы несколько месяцев жили в изоляции. Но я использовал
это время, чтобы подумать, что я хочу делать в будущем и как мне реагировать
на проблемы, которые могут возникнуть в связи с воспитанием Френсис.
Я решил, что не буду никаким образом давить на нее. Я точно не буду
вдалбливать в ее голову идеи о политкорректности и феминизме. Если
она захочет одеваться по последней моде, я куплю ей новинки моды.
В конце концов она изменит свои взгляды. Это навязчивое давление,
возможно, единственная вещь, которая меня раздражает в моих родителях.
Они всю жизнь старались вылепить меня по своему образу и подобию.
Они были уверены, что я стану бродягой, потому что я не интересовался
теми вещами, которыми интересуются нормальные дети. И возможно, это
травмировало меня в детстве больше, чем что-либо другое. Так что для
меня было нетрудно понять, что я не буду делать ничего подобного с
Френсис".
Какую роль сыграли проблемы с социальными службами в понимании
того, что на тебе лежит полная ответственность за жизнь Френсис?
"Я не нуждался в этом уроке, потому что мы уже были подготовлены.
Хотя я принимал наркотики вплоть до ее рождения, я пытался бросить
несколько раз, пока Кортни была беременна, но не смог тогда окончательно
искоренить привычку. Но я знал, что должен продолжать пытаться. В
противном случае могло получиться так, что я был бы под кайфом, когда
Френсис была поблизости, а я этого не хотел - это очень опасно для
ребенка. Я еще раз повторяю, я ни о чем не жалею. Это то, что я должен
был сделать, это было частью моей реабилитации. Но все это на самом
деле почти разрушило нас, действительно было очень тяжело пережить
тот период".
Не повлиял ли этот период твоей жизни на твою готовность использовать
любые средства для защиты своей семьи? (Несколько месяцев назад полиция
конфисковала несколько ружей из дома Кобейнов).
"Это повлияло, да. Какая-то часть меня всегда была склонна к
насилию, что проявлялось несколько раз, когда я ввязывался в драки
и тому подобное. А уж если речь заходит о защите чего-то настолько
ценного и невинного, как ребенок, меня ничто не остановит. Я не стану
раздумывать, прежде чем разнести башку кому-то, кто ворвался в мой
дом, чтобы навредить моей семье".
Помогли ли эти чувства понять, что ты значишь для своих собственных
родителей?
"Однозначно. Я понял это в тот момент, когда у нас появилась
Френсис. Я с ослиным упрямством обвинял своих родителей во многих
вещах, когда они того не заслуживали. Каждый подросток злится на своих
родителей за то, что они пытаются сделать из него то, чем он не является,
или за то, что они не понимают его творчество или музыку. Моя мама
была фантастической, заботливой и сочувствующей матерью до тех пор,
пока я не стал превращаться в неуправляемого трудного подростка. Ей
было 18, когда она меня родила, и она справлялась великолепно. Я бесконечно
благодарен ей за это".
Курт говорит, что самое приятное в этом туре то, что "каждый
раз, когда мы выходим на сцену, я понимаю, что 98% этих ребят искренне
любят нашу группу. Они пришли не для того, чтобы посмотреть цирковое
шоу. И даже если они все-таки пришли на цирк, они уже после второй
песни понимают, что я не угашенный и прекрасно провожу время".
"Это прекрасное чувство - иметь возможность распродать большой
зал и знать, что среди пришедших на концерт так много хороших людей,
искренних и понимающих. После каждого концерта я с удовольствием выхожу
к автобусу и общаюсь с ними. Они всегда так радуются этому. Я чувствую,
что сейчас намного больше сознательных подростков, чем когда-либо
раньше. Все, чего мы когда-либо хотели, - это разрушить рок-н-ролльный
миф - показать, что рок-звезды это просто люди".
Становишься ли ты с годами более оптимистичным по отношению к
будущему?
"Безусловно. Но мне все-таки надо быть бдительным. Мне необходима
уверенность, что наш тур-менеджер поговорил с охранниками перед концертом,
чтобы они не пускали за сцену подозрительных типов, выглядящих так,
будто они обдолбаны. Эти меры необходимы мне, чтобы быть спокойным
за тех, кто ходит на наши концерты. Продав 10 миллионов дисков, ты
начинаешь задумываться, действительно ли столько людей любят твою
группу. Ответ - нет. Это стало модным; может, только два миллиона
действительно любят нас. Но эй, я рад двум миллионам. Поначалу я был
уверен, что найдется всего пара сотен человек, которые смогут понять
нас".
1 Средиземноморский хлеб с начинкой
::::
Источник: NirvanaClub.com
:::: Перевод:
Ю-ла специально для www.NirvanaOne.ru
